МАТЕРИАЛЫ VII РОЖДЕСТВЕНСКИХ ЧТЕНИЙ

на VII Рождественских чтениях

Сейчас у нас в принципе есть небывалые возможности воспользоваться нравственными уроками православия. В светском государстве, каким мы являемся по конституции, не может быть государственной религии, соответственно, конституционное право каждого - исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Но свобода выбора - не такая легкая свобода, она предполагает и ответственность. Не требуется особой ответственности, если человек из любопытства пару раз в год сходит в церковь или на всякий случай покрестит своих детей. Но, сознательно избирая для себя православие как существенную сторону образа жизни, человек не может не думать об определенных обязанностях перед собой, перед ближними, перед страной, перед Богом.

Конечно, десять заповедей закона Божьего и девять заповедей блаженства, скажем шире - учение Православной Церкви нарушались во все времена. И в то же время вся история России, история русского Православия показывают, что оно было мощной силой, сплачивавшей народ во времена тяжких испытаний, мощным нравственным фактором во времена мира. А все нарушения - и мирянами, и даже священнослужителями, что, конечно же, было, есть и будет (ведь един Бог без греха) - отнюдь не аргумент против признания Православия важнейшей частью современной российской идеологии. Употребляю это слово во вполне положительном смысле как систему идей, на уровне некоторого согласия и рационально, и эмоционально принимаемых нашим обществом, государством, народом.

Православие всегда было религией российских патриотов. Но, - и это очень важно помнить, - оно было всегда чуждо идеи жесткой русификации, тем более русификации огнем и мечом. Вспомним, что по мере того, как распространялось православие (а это не одномоментное действие равноапостольного князя Владимира в Х веке, тогда это было еще единое христианство) постепенно уходили междуусобицы. Русь крепла. Хотелось бы верить, что такую же объединительно-патриотическую роль Православие может выполнить и сегодня, когда в России чувствуются изоляционистские настроения.

Сейчас на нас давят экономические неурядицы. Я эту сторону трогать не буду, хотя ее полное отделение от идейной, духовной стороны в какой-то мере искусственно. Но, думается, сейчас время вспомнить именно духовную в широком смысле, образовательную в смысле более конкретном сторону вопроса. Собственно, речь идет о том, чтобы в основу общественного воспитания -т. е. и воспитания в школе, и воспитания в обществе -положить российскую патриотическую идею, немыслимую, на мой взгляд, без православия.

Нет сомнения, что сейчас мы имеем как никогда большие возможности для проведения в жизнь Православия, патриотизма, народности как российской национальной идеи. Достаточно бесплодный и искусственный поиск такой идеи в последние годы на основе своего рода госзаказа, думаю, и дальше не принесет плодов. В чем же отличие предлагаемого подхода? В том, что когда в 1833 году С. С. Уваров обнародовал свою знаменитую формулу “православие - самодержавие -народность”, он, конечно, ссылался на монаршую волю. На самом же деле это была очень глубокая в кратких и точных словах изложенная национальная идея, которая сложилась в России в течение многих веков. Бурные события, войны, революционные ураганы, пронесшиеся над нашей Родиной с тех пор, полагаю, частично изменили эту формулу. Сейчас лишь немногие готовы были бы вернуться к самодержавию; для меня это - чистейшая абстракция. Но эту часть идеи я обозначил бы как державность, государственность, патриотизм, т. е. понимание нами общей принадлежности и любви к единой, цельной, нераздельной и неразделимой стране. Ведь когда мы по различным поводам и в шутку, и всерьез говорим “за державу обидно”, мы, по сути, на вполне житейском уровне признаем эту идею, идею великой России, хотя часть этого величия мы, увы, утратили. А народность, при всей сложности толкования этого понятия, для меня прежде всего - понимание, что в решении великой задачи возрождения России (возрождения и духовного, и социального, и экономического) мы должны надеяться и опираться на весь народ, на его мудрость и нравственность, на его лучшие традиции. Не на элиту (такое любимое сейчас многими слово), не на какую-то социальную группу или класс (даже так называемый средний), а на всех и каждого из нас.

И все же сегодня, во время Рождественских образовательных чтений, уместно еще раз вспомнить: в начале и в основе этой идеи - русское Православие. Опыт последних лет показал: оно возрождается, Церковь, по исследованиям социологов, опережает все другие институты по уровню доверия со стороны населения. Он показал, что при всех сложностях межнациональных и межконфессиональных, межрелигиозных отношений в современной России Православие сохраняет свой мирный посыл, стремление к мирному сосуществованию с другими религиями и конфессиями. Он показал, что и в образовании, в условиях конституционно светской школы есть много законных и привлекательных для большинства родителей возможностей использовать нравственные уроки Православия. Хотелось бы надеяться, что в преддверии двухтысячелетия христианства, вступая в XXI век, Россия возродит или, точнее, вновь осознает свою национальную идею - русское Православие, патриотизм, народность.

Вспомним некоторые телепрограммы, сделанные вполне профессионально. Например, программа “Итого” В. Шендеровича. Независимо от конкретного содержания общая мысль и общий итог передачи “Итого” — в России все плохо и все люди плохи. Не менее показательна программа “Куклы”. Речь идет даже не о том, как изображаются российкие политики, хотя уважения к власти это не прибавляет. Вспомните другое: как изображается в этих передачах народ, появляющийся, впрочем, довольно редко. Вспомнили? В образах козлов и свиней. Мне могут сказать — закон жанра, жанра сатиры. Но, может быть, следует учитывать также и то, какое идеологическое и воспитательное влияние оказывают такие передачи. Кстати, они представляют собой самую настоящую идеологическую обработку, которой, говорят, занимались только зловредные коммунисты.

Православие всегда было религией российских патриотов. Но, — и это очень важно помнить, — оно было всегда чуждо идеи жесткой русификации, тем более русификации огнем и мечом. Вспомним, что по мере того, как распространялось Православие (а это не одномоментное действие равноапостольного князя Владимира в Х веке, тогда это было еще единое христианство) постепенно уходили междуусобицы. Русь крепла. Хотелось бы верить, что такую же объединительно-патриотическую роль Православие может выполнить и сегодня, когда в России чувствуются изоляционистские настроения.

Нет сомнения, что сейчас мы имеем как никогда большие возможности для проведения в жизнь Православия, патриотизма, народности как российской национальной идеи. Достаточно бесплодный и искусственный поиск такой идеи в последние годы на основе своего рода госзаказа, думаю, и дальше не принесет плодов. В чем же отличие предлагаемого подхода? В том, что когда в 1833 году С.С. Уваров обнародовал свою знаменитую формулу “православие — самодержавие —народность”, он, конечно, ссылался на монаршую волю. На самом же деле это была очень глубокая в кратких и точных словах изложенная национальная идея, которая сложилась в России в течение многих веков. Бурные события, войны, революционные ураганы, пронесшиеся над нашей Родиной с тех пор, полагаю, частично изменили эту формулу. Сейчас лишь немногие готовы были бы вернуться к самодержавию; для меня это — чистейшая абстракция. Но эту часть идеи я обозначил бы как державность, государственность, патриотизм, т. е. понимание нами общей принадлежности и любви к единой, цельной, нераздельной и неразделимой стране. Ведь когда мы по различным поводам и в шутку, и всерьез говорим “за державу обидно”, мы, по сути, на вполне житейском уровне признаем эту идею, идею великой России, хотя часть этого величия мы, увы, утратили. А народность, при всей сложности толкования этого понятия, для меня прежде всего — понимание, что в решении великой задачи возрождения России (возрождения и духовного, и социального, и экономического) мы должны надеяться и опираться на весь народ, на его мудрость и нравственность, на его лучшие традиции. Не на элиту (такое любимое сейчас многими слово), не на какую-то социальную группу или класс (даже так называемый средний), а на всех и каждого из нас.

И все же сегодня, во время Рождественских образовательных чтений, уместно еще раз вспомнить: в начале и в основе этой идеи — русское Православие. Опыт последних лет показал: оно возрождается, Церковь, по исследованиям социологов, опережает все другие институты по уровню доверия со стороны населения. Он показал, что при всех сложностях межнациональных и межконфессиональных, межрелигиозных отношений в современной России Православие сохраняет свой мирный посыл, стремление к мирному сосуществованию с другими религиями и конфессиями. Он показал, что и в образовании, в условиях конституционно светской школы есть много законных и привлекательных для большинства родителей возможностей использовать нравственные уроки Православия. Хотелось бы надеяться, что в преддверии двухтысячелетия христианства, вступая в XXI век, Россия возродит или, точнее, вновь осознает свою национальную идею — русское Православие, патриотизм, народность.