|
ЕПАРХИАЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ |
||
| Памяти протоиерея Василия Павлова От редакции Нынешний номер должен был быть совсем иным. Готовя его перед уходом в отпуск, отец Василий радовался: как много у нас материалов о жизни епархии! И Димитриевских чтениях, и об училище, и о Спасо-Прилуцком монастыре, и о совещании ректоров... Мы расстались, когда газета была почти готова - оставалось внести небольшие исправления, и можно сдавать в типографию. Утром отец Василий отправился в Пески, где он уже несколько лет отдыхал. Он должен был совершить Божественную литургию в Свято-Антониевском храме, приписном к Покровскому. А воскресным вечером все планы разрушила страшная весть: батюшка погиб на Кубенском озере. Опробовали с сыном новый лодочный мотор, очень мощный. Выехали на озеро, лодка, сделав крутой вираж, резко накренилась и отец Василий, который управлял мотором, сидя на борту, не сумев отреагировать на неожиданное движение, оказался в воде. Внезапной нагрузки не выдержало сердце... А нашим сердцам предстояло выдержать прощание, предстояло научиться жить с ощущением тяжкой потери. Выпустить газету к похоронам мы не успевали. И решили, оставив материалы, подготовленные главным редактором, добавить к ним четыре страницы. Конечно, всех слов любви и горя газета не вместила, это невозможно. Наверняка со временем у многих появится желание что-то рассказать об отце Василии - и мы уже начали собирать материалы о нашем дорогом батюшке, не только мемуары, но и фотографии, аудио- и видеозаписи. Надеемся, что сумеем издать книгу об отце Василии Павлове, куда войдут и воспоминания о нем, и его проповеди. Просим вас, дорогие читатели, высылать в редакцию "Благовестника" материалы, связанные с нашим дорогим отцом Василием. Адрес редакции: Вологда, Торговая площадь, 8 . Если нужно, наши сотрудники готовы прийти к вам, только сообщите адрес и удобное для вас время. Телефона у нас пока нет, но можно позвонить в духовное училище - 72-84-14 - и попросить передать сообщение в редакцию. Возможно, будут организованы педагогические чтения его памяти. Будут, наверное, и какие-то другие проявления нашей памяти о нем - стипендия в духовном училище, например, или литературная премия имени отца Василия, или музыкальный конкурс.... Надо стараться поддерживать все дела, которые наш дорогой батюшка Василий начинал и успешно вел, это вместе с молитвенным воспоминанием и будет лучшей памятью о дорогом всем нам человеке. Редакция "Благовестника" 17 июня 2001 года трагически погиб протоиерей Василий Павлов, настоятель вологодского храма Покрова Пресвятой Богородицы (на Торгу), благочинный Вологодского округа, член епархиального совета, сопредседатель общественного совета "Согласие", главный редактор епархиальной газеты "Благовестник". Родился он 23 ноября 1946 г. в г. Ульяновске в семье служащих. После окончания восьми классов средней школы поступил в Ульяновское музыкальное училище по классу фортепиано. В 1964 г. был принят на первый курс Московской государственной консерватории, которую закончил в 1968 г. и был направлен преподавателем в Киргизский институт искусств в г. Фрунзе, с 1971г. преподавал в Астраханской государственной консерватории. В 1973-1975 гг. обучался в заочной аспирантуре при Московской консерватории. Обращение Василия Васильевича Павлова к Богу внешне было неожиданным; но весь дальнейший путь показал, что именно священное служение было подлинным, истинным смыслом его жизни. "В 1977 г., - как писал о. Василий в своей автобиографии, - благодаря милости Божией и в результате большого личного горя в моей духовной жизни осуществился поворот к вере. В марте 1978 г. был крещен". В 1980 г. он приехал в Вологду, желая послужить Церкви. Тогдашний управляющий Вологодской епархией епископ Михаил (Мудьюгин) поддержал искреннее и горячее стремление В.В.Павлова к Богу. Первым его церковным послушанием было иподиаконство. 1 февраля 1981 г. владыка Михаил назначил его регентом архиерейского хора, 15 марта того же года рукоположил во диакона, а 21 сентября 1983 г. - во иерея. Отец Василий заочно закончил Московскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Он служил в кафедральном соборе и Лазаревской церкви г. Вологды, год был настоятелем Благовещенского храма с. Дмитриево Череповецкого района. С 1990 по 2000 г. был ректором Вологодского православного духовного училища, с февраля 1992 г. - настоятелем храма Покрова Пресвятой Богородицы (на Торгу). В 1997 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II наградил протоиерея Василия Павлова правом ношения креста с украшениями. Прощание Во вторник, 19 июня, тело усопшего протоиерея Василия привезли в храм Покрова Пресвятой Богородицы (на Торгу). После того, как его облачили и положили в гроб, прихожане стали прощаться со своим дорогим настоятелем. Были совершены заупокойные вечерня и утреня (парастас), а на утром следующего дня - заупокойная литургия. В промежутках между богослужениями священнослужители беспрерывно читали над гробом Евангелие, в храме не раз совершали заупокойные литии и панихиды. На следующий день, 20 июня, после панихиды священнослужители под звон колоколов обнесли гроб с телом отца Василия вокруг родного храма с пением ирмосов великого канона Святой Четыредесятницы "Помощник и покровитель...", а затем перевезли его в кафедральный Рождество-Богородицкий собор, где над гробом также читалось Евангелия и совершались заупокойные богослужения. В четверг, 21 июня, в Рождество-Богородицком кафедральном соборе вологжане прощались с усопшим. После Божественной литургии, которую возглавил Преосвященнейший Максимилиан, епископ Вологодский и Великоустюжский, было совершено отпевание по иерейскому чину. Отдать последнюю дань уважения усопшему собралось более 30 священнослужителей со всей епархии. Надгробное слово произнес Преосвященнейший владыка Максимилиан. Священнослужители обнесли гроб вокруг собора, а затем опустили в могилу. Погребен отец Василий у южной стороны алтаря собора, почти напротив окна, возле которого расположен клирос. И отец Василий, когда руководил архиерейским хором, тоже стоял там... Да упокоит Всемилостивейший Господь душу протоиерея Василия Павлова в Своих Небесных обителях. Вечная память почившему! Слово Преосвященнейшего Максимилиана, епископа Вологодского и Великоустюжского "Пришлец аз есмь на земле, не скрый от мене заповедей твоих". Очень глубокое содержание имеют эти слова. Действительно, все мы пришельцы, гости на земле. Мы приходим сюда рождением и уходим смертью. Но мир пытается увлечь нас, погрузить в себя. Как какая-то липкая тьма, он влечет нас к себе и пытается удалить от Бога. И протоиерей Василий испытал его объятия. Он искал Бога, но мир влек к себе. Он окончил школу, окончил музыкальное училище, поступил в Московскую консерваторию. Был блестящим учеником. Окончил и ее, стал прекрасным преподавателем. Учился в аспирантуре при Московской консерватории. Казалось бы, прекрасный путь открывается ему в мире. Казалось бы, всё сопутствует успеху - но душа искала другого, искала вечного и непреходящего. Особые обстоятельства жизни заставили его обратиться к Богу и к Церкви. И здесь-то он обрел то, что в Евангелии называется драгоценной жемчужиной. Он оставляет все и едет в незнакомую ему Вологду. Здесь он изучает заповеди Господни, чтобы исполнить их. В первую очередь - это заповедь о любви к ближнему. Действительно, сколько человек знают его в Вологде, сколько людей обращались к нему за помощью, сколько людей слышали его вдохновенное слово, скольких людей он отвратил от греха и привел к Церкви! Он стал настоятелем храма. Он стал первым ректором Вологодского православного духовного училища после его возрождения. Он стал первым главным редактором епархиальной газеты "Благовестник". Он стал сопредседателем Совета согласия, успешно находя разрешение трудных вопросов. Его слышали и в храме, и в студенческой аудитории. Он оставил глубокую память в сердцах воспитанников духовного училища своей эрудицией и мудрым отношением к ним. Его видели на экранах телевизоров. Его выступления читали на страницах газет. Он оставил глубокий след в жизни Вологды. И тот собор духовенства, и то количество мирян, которые пришли в храм свидетельствуют о том, что он возлюбил ближнего. Он исполнил заповедь о любви к ближнему. А это главная и первая заповедь, ибо без нее невозможно возлюбить Бога. Он показал пример, как исполнять Евангелие, как жить по-христиански в современном греховном мире. Он дал пример для пастырей своим ревностным служением. Но, кроме того, он умел найти ключ к каждому сердцу. Он умел обогреть его своей любовью, своим вниманием. Он умел открыть его на исповеди, и человек от него уходил облегченным и обрадованным. Ибо, что человек ищет в Церкви? Он ищет любви, сострадания, помощи и поддержки. И это все люди находили у отца Василия - доброго милующего пастыря. Как всякий человек, живущий на земле, он имел какие-то грехи. И мы сейчас молились о прощении этих грехов. Церковь в своих песнопениях обращалась к нам с просьбой: не забывать его в своих молитвах, поминать его и просить, чтобы Господь упокоил душу его в селениях праведников, в недрах Авраама, Исаака и Иакова. Аминь. Из проповеди за Божественной литургией перед отпеванием о.Василия Священное Писание говорит: "Дни человека - как цвет полевой" (Пс.102, 15) "как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает" (Пс. 89, 6). Мало времени отпущено нам. И поэтому священный дар жизни мы должны беречь. Надо думать о том, что мы должны будем дать ответ. Мы должны будем предстать пред лицем Судии, Творца и Создателя своего и ответить за дела и поступки, за мысли и желания... И поэтому, чтобы нам быть наследниками вожделенного Небесного Отечества, надо не только в таких вот сложных обстояниях, когда мы видим умерших наших сродников, а каждый день и каждый час своей жизни помнить о том, что она скоротечна. И что она дана нам во спасение. Здесь, в этой жизни, мы собираем все, чем будем жить в будущей вечной жизни, -собираем нашими делами, нашими поступками, нашими мыслями и желаниями. Сами себя и друг друга мы должны предавать Богу. Мы должны нести тяготы друг друга, молиться друг за друга. Мы должны поддерживать друг друга в скорбях и печалях... Последняя стихира на целовании покойного звучит от лица покойного человека, нашего родного и близкого. Он нам говорит: "Братья, друзья, сродники, знакомые и близкие мои! Вчерашний день я беседовал с вами, и внезапно нашел на меня страшный час смерти". Он нас предупреждает о том, что каждого из нас ждет это же. И мы не знаем, когда этот страшный час смерти придет для нас. И он просит нас: "Друзья, братья, сродники, знакомые и близкие мои. Прошу вас, непрестанно обо мне молитесь Богу, чтобы не низведен я был по грехам моим на место мучения, но чтобы вчинил меня Господь в селениях Небесных". Чтобы эта молитва была действенна, чтобы она покрывала хоть малость грехов, которые останутся у нас перед порогом смерти, надо думать о Вечности во всю свою земную жизнь. Надо помнить, что страшный час смерти может застигнуть нас внезапно. Братья, друзья, близкие, знакомые и родные, молясь сегодня об усопшем, давайте будем помнить и о себе, и давайте задумаемся о том, что ведь и мы скоро возляжем так же, как этот наш родной человек. И какой ответ мы дадим пред лицем своего Творца и Создателя? Так давайте будем жить каждый день нашей жизни так, как будто бы он последний и помнить слова Ефрема Сирина: "Помни последняя своя и вовек не согрешишь". Аминь. Протоиерей Александр
КУЛИКОВ, Вы открыли мне многое... Очень трудно писать об отце Василии в прошедшем времени. Еще слышится неповторимый тембр его голоса. Еще не угасло радостное ожидание очередной беседы с ним, как всегда, наполненной живым юмором, глубокими наблюдениями и неожиданными подходами к предмету обсуждения. Еще тянется рука к телефонной трубке, чтобы посоветоваться с ним, обсудить наши очередные общие дела. Его неожиданный уход из жизни стал всем нам, оставшимся здесь, уроком на всю жизнь. Как-то сразу стало видно, какую ношу дел он нес на себе: настоятель, редактор, ректор, преподаватель, сопредседатель областного совета "Согласие", блестящий апологет-полемист, эксперт и рецензент многих научных работ... Волей-неволей приходит в голову мысль о том, что в его уходе есть какой-то скрытый смысл. В то время, когда Церковь наша, напоминающая ныне тысячи малых островов в океане расцерковленного общества, испытывает острейшую нужду в пастырях, способных вести разнообразную и жертвенную социальную работу, терпеливый и мудрый диалог с потерявшими духовные ориентиры соотечественниками, быть миссионером в собственном Отечестве, - именно в это время и призывает Господь к Себе отца Василия. Призывает того, кто все это делал по зову сердца, талантливо и плодотворно, но примеру которого далеко не все спешили следовать. Казалось - раз уж имеем мы отца Василия, то и нести этот крест ему, а мы можем укрыться за его широкой спиной. Теперь этой спины нет, и вся тяжесть миссии, которую много лет нес отец Василий в нашей епархии, вмиг рассыпалась на каждого. И очень важно, чтобы это открылось каждому пастырю. Смею об этом говорить потому, что не понаслышке, а по собственному опыту знаю, что и как делал батюшка. Еще с рубежа 1980-х -1990-х годов я стал призывать священников к работе с педагогами, так как считал и считаю это крайне важным для сохранения духовных традиций в новых поколениях россиян. Мы проводили "круглые столы", встречи, семинары, лектории. Отец Василий с тех дней и до своей кончины неустанно шел в любую учительскую аудиторию и отвечал на самые трудные вопросы. Сам, пройдя путь от человека, далекого от Церкви, к служению у престола Божия, он тонко понимал внутренние трудности человека, пытающегося переосмыслить свое мировидение, ничего не "внедрял", а лишь размышлял, находя как раз те самые слова, которые ждет ищущее истину сердце нашего современника. У себя в приходе он стал устраивать неформальные встречи с педагогами, "посиделки" с блинами на Масленицу, вечера вопросов и ответов, когда за чашкой чая люди раскрепощались, высказывали свои мысли. Скромный приходской дом становился заметным центром духовного просвещения. И когда встал вопрос о том, кто будет с церковной стороны сопредседателем совета "Согласие", то у нашего Преосвященного не было и доли сомнения - им стал отец Василий. В самые сложные минуты дискуссий, когда, казалось бы, совету грозил раскол, именно он становился миротворцем. А иногда иссякали слова, начинала звучать музыка - фортепианные монологи отца Василия порой действовали на разгоряченную аудиторию с не меньшей силой, они примиряли и умудряли. Я на всю оставшуюся жизнь буду хранить воспоминания о каждой встрече с этим выдающимся человеком. Я никогда не говорил ему этого при жизни, но сейчас, видно, пришел тому момент: "Многие истины Веры я по-настоящему осознал лишь в беседах с Вами, дорогой отец Василий. Именно Вы открыли мне многое из того, о чем томилась душа, не находя ответа. Фактически Вы были моим духовником, пусть и не назывались им". Отец Василий ушел из жизни накануне выезда совета "Согласие" в Вытегру. Он отдыхал в Песках. Мы должны были остановить автобус на перекрестке, от которого шел путь из Песков. "Если я задержусь, то вы подождите немножко, не уезжайте без меня, я обязательно приду", - сказал мне отец Василий незадолго до нашего выезда. Но путь из Песков в тот день был безлюдным... Александр Васильевич КАМКИН, Жаль, очень жаль... Отец Василий приехал вслед за владыкой Михаилом из Астрахани, ему было поручено создать хор при кафедральном соборе. Он был первоклассным музыкантом, пианистом, но не знал еще церковных напевов. Стал сам на спевках учиться гласам, учился на клиросе и понемногу создавал хор. Отец Василий желал стать священником. О многом спрашивал, всем интересовался, ко всему тянулся, что способствовало пастырскому становлению. После рукоположения его во диаконы в алтаре владыка Михаил сказал: "Вот то, о чем я говорил тебе. Бог привел!" Учился заочно, подбирал литературу. Отец Василий желал служить. Видно было, что это его призвание. Когда его утвердили настоятелем Покровского храма, отец Василий испытал, что это значит - восстанавливать храм после того, как в нем размещался склад. Создал коллектив, где каждый трудился с пользой, умело руководил им и сам иногда засучивал рукава. Дело делал, труда не боялся, брался за все. Первое качество священника - доброта и чистая совесть. В первые века христианства в архиереи рукополагали человека доброй и святой жизни, пусть он и не был очень образован. Он являлся совестью епархии. А священник - это совесть прихода. Таким и был отец Василий - Священник с большой буквы, человек на своем месте. С ним легко было: не фанатик, всегда с открытой душой - и в служении, и в застолье. В этом отношении мы одна душа. Почему Господь избрал его пораньше? Никто не знает. Христос не может допустить случайность. Все равно жаль, очень жаль. Протоиерей Константин ВАСИЛЬЕВ, настоятель кафедрального Рождество-Богородицкого собора "Я остался вашим" Познакомились мы при особых обстоятельствах, когда у нас в соборе было трудно с хором. Для меня он человек, который научил меня петь. Как батюшка меня высмотрел?! Училась я всегда хорошо, а пение было моим самым слабым звеном. Получилось, что этим слабым звеном я себе пенсию заработала. Нас, певчих, тогда официально оформили на работу - мы не очень-то хотели, но на этом настояли о.Василий и владыка Михаил. Меня как жену священника на работу никуда не принимали, и оказалось, что весь мой трудовой стаж - эти годы, которые я пела в хоре собора. На этот стаж мне и пенсию начислили сейчас. Небольшая, конечно, но все-таки - подспорье. Мы думали тогда, что только храму помогаем, оказалось - и себе помогли. Мы общались с ним сначала только как с регентом. Тогда, до перестройки, люди еще опасались идти в храм петь. А при отце Василии стали приходить. Купили пианино, он начал нас учить нотной грамоте. Несколько лет работы не прошли зря и хор, слава Богу, зазвучал. Он очень терпеливый был человек. Другой бы мог нас разогнать: то шушукаемся, то улыбаемся некстати. Снисходительный был, никогда резких замечаний мы не слышали от него. А появился отец Василий как-то тихо, незаметно. Поселился в нашем деревянном доме с уютным двориком. Сейчас этот дом сломали. Дали ему комнатку. Потом матушка Ольга с детьми приехала. Отец Константин - священник с академическим образованием, а отец Василий был начинающим. Он часто приходил к нам. Сидели за чашкой чаю, решали разные вопросы. Как священника я его знала и снисходительным, и строгим, особенно к некоторым видам грехов - например, к детоубийству... Потом наши дети подружились, стали бывать друг у друга. Мы недолго жили как соседи, но общение семьями всегда оставалось дружественным. Накануне смерти, буквально за день, отец Василий был у нас, вспоминал всю свою жизнь, свой путь к Богу от самого начала. Это звучало как исповедь. Пятого июня, на именинах отца Константина, он сказал вдруг, хотя эту тему никто и не поднимал: "Пусть я и переведен в другой храм, но я остался вашим. Я чувствую себя частью собора". Он тут трудиться начинал. А слова его оказались пророческими, вот он и похоронен теперь у собора. Потеря отца Василия была шоком для нас. Мы простились с ним, но связь осталась. Все равно чувствуется его сильная духовная поддержка. Нина Михайловна ВАСИЛЬЕВА Он учил своим примером Впервые услышал я об отце Василии, еще не зная его: именно к нему, ректору Вологодского духовного училища, была обращена рекомендация, которую дал мне отец Лукиан, мой духовный наставник. Я тогда заканчивал Санкт-Петербургский университет, был уже воцерковленным человеком, очень хотел служить в церкви и чувствовал необходимость получить духовное образование. С отцом Лукианом (тогда он был настоятелем петербургского храма святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, а сейчас - наместник Александро-Свирского монастыря) мы нашли в "Журнале Московской Патриархии" список учебных заведений - и были рады, что в моем родном городе Вологде есть духовное училище. Увидел я о.Василия впервые на вступительном экзамене, который он проводил вместе с отцом Сергием Телицыным в епархиальном управлении. Было это в 1993 г. Все поступающие ужасно волновались, и я тоже, конечно. Но когда сел отвечать - волнение куда-то ушло, я почувствовал теплое внимание к себе и успокоился. Отец Василий спросил меня о евангельских притчах, я рассказал притчу о блудном сыне. Мы побеседовали, а потом батюшка произнес: "Вот такие люди нам нужны!" Эти слова ободряют меня и сейчас. В них я слышу не признание каких-то моих достоинств, а пастырское доверие, отеческую поддержку. Внешне отец Василий казался человеком грозным и суровым, и я побаивался идти к нему на исповедь, но батюшка оказался мягким, не обличал, а утешал - и тем помогал противостоять греху. Он прекрасно понимал душу человеческую и он поразил меня глубиной своих советов на исповеди. В училище меня приняли, нужно было решать вопрос с работой. И тут помог о.Василий - взял к себе в Покровский храм алтарником.. Тогда храм не имел того великолепного вида, как сейчас: не было иконостаса, росписи находились в плачевном состоянии... Но службы шли каждый день, хотя священников было всего двое - отец Василий и отец Николай Кагалевский. Кроме богослужений, кроме восстановления храма, кроме руководства духовным училищем, отец Василий нес и еще много трудов. Тогда только-только Церковь получила свободу действий, священников было мало. Мы с отцом Василием в Явенгу ездили, в Вожегодский район, служили, так сказать, в походных условиях. Приходилось и пешком по несколько километров ходить, но никто не жаловался: нас так тепло встречали, так мы были нужны людям... Уже позднее о.Василий ездил в Сямжу за 120 км. Оттуда позвонили, попросили - и он не отказался, хотя никто его не обязывал ездить за тридевять земель. Батюшка чувствовал, что люди ждут Слова Божьего, помощи Церкви - и шел к нуждающимся. Несколько лет отец Василий ездил в женскую тюрьму в Вологде, наш приход опекает дом-интернат для престарелых и инвалидов в Молочном, школу-интернат № 1 в Лукьянове... Он никого не оставлял без заботы, к нему тянулись очень разные люди, подходили с вопросами. Отца Василия любили все - и старушки церковные, и руководители самого высокого ранга. Он рад был помочь всем как священник. И всегда вокруг него собирались люди, тянущиеся к Богу, желающие послужить матери-Церкви. Именно рядом с отцом Василием начинали свой церковный путь нынешние священники - отец Игорь Шаршаков, отец Владимир Пьянков, отец Александр Лебедев... Когда я поступил в семинарию, приезжая на каникулы, обязательно заходил в свой родной храм. Сюда мы с моей невестой пришли, чтобы батюшка Василий нас обвенчал - специально приехали из Москвы, в знак признательности ему. Отец Василий благословил нас, очень тепло поздравлял, напутствовал. Во диакона меня рукоположили еще в семинарии, и когда я вернулся в Вологду, то очень хотел служить с отцом Василием. Но владыка Максимилиан благословил мне проходить богослужебную практику в кафедральном соборе, и я переживал, что не в Покровском храме. И очень был рад, когда все-таки направили меня под крыло к батюшке. Отец Василий подсказывал, как служить, как священник может помогать людям. Но самая главная помощь от него не в советах выражалась; он просто своим примером учил, как относиться к людям. Батюшка переживал, что моя хиротония во священника все откладывалась. А получилось очень даже хорошо. Владыка Максимилиан рукоположил меня как раз 31 октября 1997 года, в день освящения Поклонного Креста, поставленного на месте Спасо-Всеградского собора. Тогда у нас служил Владыка, со всего города собралось духовенство, прихожане, а потом все вместе совершили крестный ход к Поклонному Кресту. Отец Василий радовался, что все получилось так торжественно. Он и за приход радовался, что именно нам выпало хранить связь со Спасо-Всеградским собором, поддерживать порядок у Креста, поддерживать горение неугасимой лампады. Отец Василий всегда останется в моей памяти как светлый человек, который во многом направил мою церковную жизнь, помогал её наладить. Только сейчас, когда я исполняю обязанности настоятеля, я ощутил всю тяжесть, какую он нес. Помнится, когда настоятель был на приходе, всё было ясно, всё шло как надо, и мы, священники, ни о чем, кроме богослужений, не заботились. С его уходом приход осиротел. И все-таки, мы, христиане, понимаем: значит, так надо, раз Господь его призвал. Мы ведь не остались без заботы отца Василия, он нас и сейчас опекает. Иерей Алексий СОРОКИН Любимый учитель Неожиданно для всех нас ушел в Вечность один из верных служителей Алтаря Господня, прекрасной души человек, любимый учитель и настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы на Торгу протоиерей Василий Павлов. Боль невосполнимой утраты переполняет наши сердца. Преданный до самозабвения делу Церкви, неутомимый труженик, честный и искренний, одаренный и талантливый, обладающий притягательной внешностью, блестящей эрудицией, неординарными музыкальными способностями, любящий людей и любимый ими - таков останется в памяти наш батюшка. Уроки церковности, лекции, проповеди отца Василия всегда отличались внутренней красотой и духовностью, яркостью, неповторимостью, виртуозностью полета мысли и чувства, огромной верой и преданностью Церкви. Они заставляли слушателей, затаив дыхание, ловить каждое слово, каждый взгляд, каждый жест наставника, вместе с ним сопереживать, радоваться, плакать. Он учил нас жить по-христиански, он всегда находил Евангельские ответы на все жизненные вопросы. Был участлив и внимателен к каждому, с кем встречался на своем пути. Одна из статей отца Василия на тему "Уроки церковности" в газете "Благовестник" за 1995 год называется "Всё у вас да будет с любовью" (1 Кор.16, 14). Какие прекрасные слова! Именно так и прожил отец Василий свою яркую жизнь, исполняя две важнейшие заповеди любви к Богу и человеку. Все, к чему прикасались его руки, он делал истово, во славу Божию, во имя Любви, с любовью. Он учил нас, своих учеников и прихожан, духовным законам, тайнам Царства Небесного. Прекрасный неповторимый человек. Любимый учитель. Да упокоит Господь душу усопшего раба Своего в Небесных Обителях Своих. Царство небесное Вам, любимый учитель. Помним, любим, скорбим. Выпускники катехизаторского отделения ВПДУ 1999 г. Пламенная душа Вот, бесстрастный календарь отсчитал сорок дней. Иногда ловлю себя на мысли: много это, или мало? - ведь в днях не выразить всего пережитого, передуманного. Порой, кажется, что эти сорок дней - каждый из которых прожит с мучительным осознанием невосполнимой потери, осознанием отсутствия в твоей жизни чего-то чрезвычайно существенного, без чего жизнь выглядит неполной - расплываются в вечность, в которой все случившееся - как какое-то долгое, странное, необычайно отчетливое сновидение. Но вот, портфель и туфли, стоящие на своем обычном месте в прихожей, рояль, по прежнему готовый откликнуться на привычное касание чутких музыкальных пальцев, тот же образ - ничуть, до единой черточки не изменившийся - время от времени непроизвольно возникающий перед внутренним взором, или задумчиво смотрящий на тебя с портрета на стене, знакомые интонации немного усталого голоса, неотступно звучащие в уме, и которые, кажется, вот-вот обретут плоть в реальном звуке, - все это сжимает сорок дней до краткого мига, до минутного расставания, за которым, как обычно, грядет радость встречи. Что будет дальше?... Сотрутся ли из памяти черты лица, и нужно будет все чаще открывать фотоальбом, потускнеет ли тембр голоса, к счастью, сохранившегося на кассетах, исчезнет ли со временем таинственное ожидание встречи, и мысль свыкнется с неизбежной утратой? В конце концов, своим чередом и, может быть, тоже не без затаенного желания сохранить память у потомков прейдем все мы, современники, знавшие и любившие о. Василия. И что есть человеческая память, не бессильна ли она перед властью времени? В конце концов, мысль может смириться с равнодушием потомков, случайно наткнувшихся на дорогое нам имя в сухих статистических списках или привычно перекрестившихся, проходя мимо могилы - и на этом, конечно же, спасибо. Самое главное - чтобы Господь не забыл, помянул о. Василия во Царствии Своем. И все же память об этом человеке очень важна для нас. Увы, не оставил отец после себя объемистых богословских трудов (хотя заветной мечтой его было воплотить на бумаге свои размышления священника над Евангелием), навряд ли, сохранились и какие-то записи с его профессиональных концертных выступлений в Астрахани. Но духовное наследие, оставленное им как пастырем, педагогом, умным и культурным человеком, - весьма велико, и оно является достоянием не только Вологды, но и Вологодского края в целом, а может и шире. К этому - нерукотворному - памятнику понесем мы наши цветы. Думаю, главное, что стремился донести до нас о. Василий - это слова Христа: "Не хлебом одним будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мф. 4,4). Эта заповедь, на мой взгляд, была сердцем его проповеди. Тягчайшим грехом считал отец не столько физическую, сколько духовную лень, всецелое сосредоточение на земных делах - этакая приземленность, нежелание думать о Боге, о поиске Истины, о смысле Бытия вообще, что в конечном итоге неизбежно ведет к "заскорузлости души", даже если она стыдливо прикрыта показным фарисейством. В этом пороке он видел корень пошлости и примитивизма, с которыми беспощадно боролся. Почти потерянными были для отца люди без духовного горения, без искры в глазах, погашенных равнодушием. Ведь даже заблудшего можно вывести на правый путь при условии, что он ищет его, но нельзя вытащить из трясины самоуспокоения и приземленности тех, кто сам того не желает. Своим духовным примитивизмом они уподобляют себя животным. А как раз "талант быть человеком" (именно так он толковал притчу о талантах) превыше всего ценил о. Василий, и именно этот талант он как пастырь, прежде всего, стремился пробудить в людях - зажечь в них искру Божию. Сам же отец был человеком пламенной души, искренне и безусловно отдававшим себя служению Богу и людям. Не могу не упомянуть о другой очень существенной черте, ярко характеризующей отца как человека. Это его пламенный патриотизм. Да простит мне читатель, но я лично не знаю другого такого человека, который так же беззаветно и преданно любил бы Россию, так же тонко и глубоко чувствовал бы русскую душу. Причем эта его черта опять же была неотделима от веры. Он был убежден, что только в Православии русский характер обретает свою полноту. Христианская любовь, наполнявшая отца, была для него источником огромной жизненной силы, помогавшей ему терпеливо переносить тяготы нелегкого пастырского служения. Иногда казалось, люди искали общения с ним не только в стремлении обрести утешение, отвлечься от суеты, окружающей повседневную жизнь, насладиться его искрометным, неповторимым юмором, но и как бы зарядиться его энергией. Отец был открыт для всех, кто любил его, но со временем это стало сказываться на его здоровье. Он стал все больше уставать, все чаще в глазах стала появляться глубоко затаенная грусть, все более отрешенным порой становился его взгляд. Давали о себе знать и две глубокие душевные травмы, некогда пережитые им - безвременная смерть малолетнего сына Сергея, столь круто изменившая всю его жизнь, кончина горячо любимого отца. Владыка Михаил как-то говорил, что, вопреки блестящему чувству юмора, он считает о. Василия глубоким пессимистом. Папа относился к этим его словам с некоторой долей иронии, но сам провозглашал своим девизом изречение Бетховена: "Жизнь - это трагедия. Ура!". Наступавшая усталость не охлаждала пыла отца, но все больше он старался как-то отвлечься от нее - вспоминал лихие годы молодости, проведенные за мотором на Волге, часами готов был просиживать за шахматной доской, перечитывал любимых писателей - Булгакова, Гоголя, Достоевского, Лескова, стал творчески изучать поэзию, для чего даже взял у знакомой писательницы Людмилы Славолюбовой справочник по стихосложению. Особенно любил он Пушкина, справедливо считая его непревзойденным гением русской поэзии. Навсегда останется у меня перед глазами один вечер, проведенный в Песках за откровенной беседой. Разбушевавшаяся стихия - ветер, бурно шумящий за окнами листвою тополей, дождь, барабанной дробью бивший по крыше, молнии, время от времени освещавшие наше утлое жилище, придавали нашей беседе особенно величественный, даже мистический, характер, еще более усиливавшийся звуками траурного марша Вагнера из "Гибели богов" и девятой симфонии Бетховена. Отец тогда много и хорошо говорил, порой напряженно задумывался, закрывая лицо руками, иногда, казалось, он начинал пророчествовать - таким вдохновением были наполнены его слова о будущем. Не буду передавать их глубоко личное содержание, скажу только, что многое о чем, говорил папа, сбывалось, чему-то еще, может быть, предстоит сбыться. Потом он взял томик Пушкина и дрожащим голосом прочел свое любимое стихотворение: "Пора, мой друг, пора!.." Очень часто он повторял полюбившуюся ему строчку: "На свете счастья нет, есть лишь покой и воля". Почему он произносил эту строку иначе, чем в стихотворении, - не знаю, он ведь прекрасно помнил Пушкина. Но говорил именно так. Переживая последние мгновения своей земной воли, папа сказал мне: "Ведь правда, здорово, Коля!"... И это было последнее, что я от него услышал. Помилуй, Господи, и упокой душу усопшего раба Твоего, протоиерея Василия. Вечная память... Николай ПАВЛОВ Церковное просвещение было делом его жизни Протоиерей Василий Павлов - его, без сомнения, можно назвать самой яркой личностью церковной Вологды последнего десятилетия ХХ века. Он прибыл в Вологду вслед за архиепископом Михаилом (Мудьюгиным), который был назначен на Вологодскую кафедру из Астрахани. Их связывала тесная дружба, и о. Василий тепло вспоминал многочисленные вечера и беседы с Владыкой. Архиепископ не любил пустых и праздных разговоров, его, как он сам говорил, "раздражала болтовня". Но он очень ценил остроту ума, образованность, интеллигентность, уместную, ко времени сказанную шутку - и о.Василий обладал этими качествами. Их объединяла и любовь к музыке. Мне приходилось неоднократно быть свидетелем их игры на фортепиано в четыре руки. А когда престарелый уже архиепископ решил освоить скрипку, ему неизменно аккомпанировал о.Василий; сосредоточенно, как будто исполнялось что-то важное, они порой целый вечер повторяли "Сурка". Многие дарования о.Василия оценил не только архиепископ, но и благодарная паства. Отца Василия по праву можно назвать тем, кто возрождал (точнее, созидал заново) профессиональное церковное пение на Вологодчине в конце столетия. Здесь пригодилось его консерваторское образование. Он часто вспоминал один из эпизодов своей регентской практики. Непросто было собрать профессиональных музыкантов под своды храма в начале 80-х, и первые отчаянные попытки создать хор были порой неудачны. Своими трудностями о. Василий поделился с Владыкой. И получил неожиданный ответ: "Неужели Вы думаете, - спросил его архиепископ Михаил, - что Господь, Который заботится о Своей Церкви, оставит без попечения главный собор епархии?" Такую же уверенность в Промысле Божием пронес о. Василий через все годы своего пастырского служения. Он как бы перенял от любимого Владыки, профессора Духовной академии, уверенность в водительстве Божием и способность к академическому богословскому мышлению. Когда в 1990 году в Вологде открылось Духовное училище, не было сомнения в том, кто будет его первым ректором. Церковный амвон открыл в о.Василии яркого проповедника Слова Божия, а духовное училище, где он преподавал сразу несколько дисциплин, раскрыло в нем природное педагогическое дарование. Вспоминая лекции о. Василия, один из почитателей его таланта говорил: "Рассуждая о Писании и вере, он был подобен вдохновенному пророку, так же парил в высоте". Его дар оценили не только воспитанники училища, но и учителя городских школ, его считали своим в системе образования. Он был своим и среди журналистов. Являясь главным редактором епархиальной газеты "Благовестник", он мог говорить и на их языке. Церковное просвещение было делом его жизни, он отчетливо понимал - сюда его поставил Господь. Особой страницей в жизни о. Василия был храм Покрова Пресвятой Богородицы на Торгу. В его стенах, под покровом Богоматери, реализовались самые смелые по тем временам программы. Здесь состоялся первый опыт социального служения, здесь проходили лекции и беседы во внебогослужебное время. Покровская церковь была первым храмом в Вологде, который не закрывался в течение всего дня. Сегодня мы уже привыкли к этому, а тогда это был прорыв. Детищем о. Василия является Покровский хор - один из лучших в епархии. Отец Василий знал, что нужно было Церкви, и чего от нее ожидали. Качество приходской жизни, по русской поговорке, зависит от настоятеля; отец Василий Павлов был интеллигентнейшим человеком, и он сумел создать вокруг себя атмосферу взаимоуважения и доверия, ее ощущали служители алтаря, она чувствовалась и в храме. И если кому-то нужно было сделать замечание, он делал это, не повышая голоса, интеллигентно, подбирая слова - так, чтобы это не было оскорбительно для подчиненных. Он порой обижался как ребенок, но не хранил обиды; "возмутительно" было самым резким словом, которое я от него слышал. - Переступая порог церкви, ты встретишься с чванством, показной напыщенностью и чинопоклонством, - говорил о. Василий в доверительной беседе будущему семинаристу еще в конце 80-х, - но ты увидишь и другое: преданное, истинное служение... Так вот, в христианстве не просмотри Христа, Его слово пусть будет твоим словом... Спустя десять лет, в такой же доверительной беседе, он по-отечески обнял этого человека, к тому времени уже священника, и спросил: - А помнишь, что я тогда тебе говорил? - Помню, помню! - Ну, смотри, не забывай... Сам же он, до конца был верен сказанным словам. "Я уже не боюсь Бога, но люблю Его", - произнес как-то преподобный Антоний Великий. Батюшка Василий учил любить Бога, и это у него получалось, потому что он сам любил Его. Эту-то любовь принял у него Господь на мысе преподобного Антония в Песках, где закончилась земная жизнь о. Василия. И все мы, кому дорог о. Василий Павлов, верим и надеемся, что Бог, Который, по определению Писания, "есть любовь" (1. Ин.4:8), не оставит вне Своей Любви того, кто был верен Ей до конца. Иерей Евгений ПАЛЮЛИН, Благодарю за всё Незабвенному отцу Василию - Человеку, Священнослужителю и Музыканту Благодарю за всё. Прощаюсь. А вся печаль и боль разлуки - *Отец Василий очень любил, как и автор стиха, "Мелодию" Глюка, посвященную Орфею. И это была последняя вещь, которую я слышала в его прекрасном исполнении. Почти перед самой его гибелью. Вечная память и мир его душе. Людмила Дмитриевна СЛАВОЛЮБОВА Его нельзя было не любить Удивительно, но это действительно так: перебираю в памяти людей - и не нахожу никого, кто относился бы к отцу Василию с неприязнью, кто не уважал бы его, даже среди людей, очень далеких от Церкви. И ведь он вовсе не был добреньким ко всем, он мог иной раз жестко что-нибудь сказать - если ситуация того требовала. Но на него не обижались - понимали точность, правильность его оценок. Потому что видели: батюшка всегда и во всем руководствовался православными критериями, он находил православный подход к любому делу, к любому вопросу. Он всегда умел помочь человеку, который ждал от него совета, прийти к верному - по вере! - решению. А как его любили ученики! И он их любил; он любил учить, любил тех, кто учится (это ведь дело, требующее немалых духовных усилий), и сам любил учиться. Совсем недавно увлеченно занялся немецким - повторял, закреплял... Зачем? Отец Василий хотел свободно разговаривать с сотрудниками немецкого благотворительного общества "Диакония", которые регулярно приезжали в Вологду и сотрудничали с вологодскими храмами. Когда он ушел из Астраханской консерватории, его ученики приезжали к нему в Вологду из разных городов, даже из разных стран. Отец Василий с радостью знакомил их со своими вологодскими друзьями, гордился ими. И это никого не удивляло: ну, приехал человек из Северной Ирландии, чтобы неделю побыть с отцом Василием - что ж тут такого, нормально, любой бы приехал - к нашему-то батюшке... И ведь ехали люди нецерковные (некоторых, правда, он привел к вере - из Северной Ирландии его ученица приезжала крестить сына), но тянулись к нему не потому, что он стал священником, а потому, что был любимым учителем. Что уж тогда говорить о тех, кого он приводил к вере, кого воспитывал в Церкви, кого приобщал к Пути, Истине и Жизни! Когда прекратились гонения на Церковь и стало возможным открытие в Вологде духовного училища, лучшего ректора, чем отец Василий Павлов, найти было нельзя. Все, кто у него учился, никогда не забудут уроков своего любимого преподавателя. Дело не только в его уме и обаянии, эрудиции и красноречии - его любили, потому что видели: всё, что он говорит и делает, он поверяет верой. По инициативе отца Василия возродилась епархиальная газета "Благовестник". Он чувствовал, что газета нужна людям - и не только церковным, но и тем, кто стоит у церковной ограды, кто еще только готовится войти в храм. И пусть это дело было для него совершенно новым, отец Василий стал замечательным редактором. Он всегда очень точно оценивал любую публикацию, и был строг, если она содержала какие-то богословские неточности. "Нам с вами, - не раз говорил сотрудникам "Благовестника" главный редактор газеты, - нужно быть очень точными, ведь по нашей газете люди судят о Церкви, об устроении её жизни". Я сказал, что газетное дело было для него новым, и ошибся: в главном оно не было для него новым, потому что что главное в журналистике - слово, а слово отец Василий любил и понимал прекрасно. Он необыкновенно говорил - не на современном воляпюке, а на чистом русском языке Тургенева, Пушкина, Лескова, Булгакова... И это не было искусственно, не выглядело архаичным - отец Василий, постоянный и вдумчивый читатель русской классики, так глубоко проникся строем её речи и мыслей, что его речь стала естественным продолжением речи классической. Казалось, батюшка и мыслил так, как мыслили люди не нашего века: без суеты, достойно и основательно. И в этом, конечно, сказалась его глубокая укорененность в вере. Он был удивительно естественным, не терпел позы, манерности - и оттого всё, что говорил и делал, выглядело особенно убедительным. Отец Василий своей искренностью и органичностью помогал понять естественный порядок вещей; рядом с ним становилось ясно, что не верить в Бога - просто неестественно; не верить - значит не желать замечать очевидного, не признавать основные аксиомы бытия. Наверное, поэтому к нему тянулись люди, в недавнем прошлом далекие от веры. Нам всем будет не хватать отца Василия. Но христиане знают: смерть - это лишь переход от нашей временной и суетной жизни к вечному бытию. И человек, который жил по заповедям Христовым, обретет себе долю гораздо более лучшую, чем земная. Мы надеемся, что наш дорогой отец Василий снискает вечное блаженство, и надежда утишает боль потери. И все боль остается... Да упокоит Господь душу усопшего протоиерея Василия и сотворит ему вечную память! Андрей Константинович
САЛЬНИКОВ, № 6-8(74-76), 2001 |
Адрес редакции: Россия, 160000,
Вологда, Торговая пл.,8.
